Названия не знаю, автора тоже. Стянуто с Блич-кинка.
Решил все-таки засунуть в этот раздел, т.к. ИМХО в рамки нц-17 не влезает. Но это лично мое мнение, м/б я не прав.
Орихиме вздрогнула, когда вместо ставшего привычным Улькиорры в комнату вошёл лохматый арранкар с наглой ухмылкой во всю морду. Не вошёл - ввалился. Сбросил какой-то свёрток на пол в центре комнаты, вернулся к двери. Девушка вздрогнула во второй раз, услышав щелчок замка.
- Так хочу, - заявил арранкар, протянув ей какую-то картинку.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы Орихиме залилась краской. На очень откровенной картинке занимались любовью мужчина и женщина.
Она не закричала, и это было её первой ошибкой.
- Я .. я так не могу... - попыталась возразить Иноуэ.
- Шкуру я принёс, тела подходящие, так что всё получится, - он наклонился и расправил свёрток, оказавшийся огромной шкурой с длинным мехом. Девушка уставилась на цифру у него на пояснице.
- Шестёрка-сан, но я не хочу, - уже прямо заявила Орихиме, всё ещё надеясь, что её оставят в покое.
- Мне разрешили, - арранкар распрямился и направился к пленнице.
Она вжалась в стену, но сильные руки оторвали её от пола и прижали к широкой холодной груди. А потом опустили на мех.
- Сидеть, - отрезал парень, как-то неуверенно скривившись. - Разденься.
Иноуэ помотала головой.
- Сама напросилась.
Острые когти неуловимым движением распороли плотную ткань платья минимум в десяти местах, и девушка с ужасом представила, что бы случилось, промахнись он хоть на миллиметр. С её следующим вздохом ткань плавно распалась на несколько лент и сползла вниз. Орихиме попыталась прикрыться, но резкий окрик остановил её.
- Я сказал сидеть!
Джаггерджак. Гриммджо Джаггерджак, наконец-то вспомнила девушка. Она постаралась отрешиться от происходящего, но в голову упорно лезли мысли. Пока арранкар срезал и стягивал с неё одежду, ей казалось, что она - виноградина, с которой снимает кожицу избалованный ребёнок. Потом она показалась себе арбузной плетью, потому что Гриммджо, особо не церемонясь с застёжкой, стащил с неё бюстгалтер, и грудь тяжело качнулась, оттягивая кожу слишком большим весом.
- И чё дальше? - спросил Джаггерджак, наконец-то раздев пленницу.
На его лице застыло такое знакомое выражение, что девичьи пальцы сами потянулись разгладить складку, залёгшую между бровей. Только коснувшись холодной кожи, Орихиме поняла, что она делает и с кем. Девушка ойкнула и отдёрнула руку.
- Я тебя спрашиваю, чё дальше делать-то? Ты ж баба - вон какие титьки, ты должна знать.
И тогда Иноуэ стало смешно. Они тихонько фыркнула, потом хихикнула, попыталась заглушить рвущийся наружу смех ладонью, но не сдержалась и уже в голос хохотала над собой, над своей растерзанной одеждой, над потешной гримасой арранкара, над смешныо торчащим во все стороны мехом на шкуре, над идеально ровным покрывалом на кровати, над сросшейся со стеной дверью, над луной за окном...
Сквозь звук её смеха прорвался резкий хлопок, будто кто-то ударил палкой по кожаному дивану. Иноуэ резко замолчала и с удивлением посмотрела на Гриммджо, занёсшего руку для второй пощёчины.
- Чё ржёшь? Тебе смешно, что я ничё не помню? - выражение морды арранкара стало почти человечным. - Я всё ещё отлично помню, как выпустить тебе кишки, женщина.
Девушка не обратила внимания на вторую фразу. Потому что ей вдруг стало очень жалко этого арранкара, который, - такой большой и сильный, - не помнит, как заниматься любовью.
- Ты только не расстраивайся, Гриммджо-кун, - Орихиме осторожно погладила его по той щеке, где не было маски. - У тебя всё получится...
Это было второй её ошибкой. Если бы кто-то напомнил девушке, что ещё десять минут назад она до дрожи в коленях боялась и стеснялась... Но в комнате были только они двое, и арранкар был слишком занят, раздеваясь, чтобы указывать пленнице на противоречия в её поведении.
- Сначала надо лечь, - сказала девушка. И первая последовала своему совету, улёгшись спиной на пушистый мех.
- Потом надо, кажется, поцеловаться, - она повернула голову к улёгшемуся рядом Гриммджо, но остановилась на полпути. - Или сначала поцеловаться, а потом лечь? - усомнилась Орихиме. - Я не помню, что надо делать сна...
- Поцеловаться? - переспросил Гриммджо поворачиваясь на бок, и девушка остановила свой блуждающий взгляд на его глазах. Потому что если смотреть в глаза, то не придётся смотреть на всё остальное.
Она тоже повернулась на бок и коснулась губами его губ. Они были прохладными и жёсткими, и очень арранкарскими. Губам было холодно, и Орихиме машинально облизала их. Через мгновение по её губам скользнуло что-то горячее и влажное. Она опять облизалась и резко отстранилась, когда её язык натолкнулся на движущийся навстречу язык Гриммджо.
- Странно, - удивилась девушка. - А снаружи ты холодный.
Она снова приблизилась к его лицу и спросила:
- Ты не мог бы открыть рот?
Тонкие губы с готовностью разошлись, обнажив острые клыки и подрагивающий розовый язык. Орихиме провела большим пальцем по губам арранкара, коснулась его зубов и смело ринулась исследовать температуру его рта. Контраст был изумительным. Девушка потрогала горячий язык, потом повернула руку и стала поглаживать нёбо, будто пытаясь запечатлеть рисунок рельефа. Гриммджо издал странный звук и придвинулся к ней ещё ближе. Губ девушки коснулся холодный палец, чуть надавил, заставляя открыть рот, и проник внутрь, повторяя её движения. Орихиме внезапно стало жарко от нежной щекотки у неё во рту. А потом палец заменили леденящие губы и горячий язык. Это было щекотно, необычно и очень приятно. Она вцепилась в шею парню свободной рукой, когда ей показалось, что он хочет прервать поцелуй. На её затылок тут же легла прохладная ладонь, вот только его пальцы, в отличие от её, не просто удерживали на месте. Они скользили, массируя нежную кожу затылка и почёсывая за ушками. За "ушком" было почти также приятно, как и целоваться. И тогда Иноуэ сделала третью, роковую ошибку. Она почесала арранкара за ухом.
Сначала ей показалось, что он рычит. Этот странный звук, от которого встали дыбом волосы и странно тянуло внизу живота, никак не мог быть чем-то иным. Поэтому девушка очень удивилась, когда Гриммджо прервал поцелуй, прижался к ней всем телом и потёрся щекой о её руку. И комната буквально потонула в муррчании.
- Я вспомнил, - тихо сказал арранкар перед тем, как прикусить розовое ушко Орихиме.
Его пальцы осторожно выпутались из рыжих волос и отправились в долгий путь по плечам и спине девушки, легко надавливая, поглаживая и щекоча. В то же время начали нисхождение и его губы, между которыми то и дело прорывался острый язычок, оставляя влажные следы на шее, на ключицах, на порозовевшей груди, на чувственно сжавшихся сосках. А потом мир перевернулся, и Орихиме оказалась сидящеей на бёдрах Гриммджо, который ни на мгновение не переставал ласкать её тело. Наверное, она стонала. Невозможно было не стонать под напором непонятных, разрывающих душу чувств. Но девушка на слышала ни собственного дыхания, ни стонов. Только рокот арранкарского муррчания. Оно, видимо, как-то усиливало чувствительность, потому что невозможно было так остро чувствовать сразу и обтекающий соски горячий язык, и холодные пальцы, скользящие по талии и ягодицам, и трущийся о покрытые скользкой влагой бёдра член, который казался ничуть не теплее пальцев. Химе чуть приподнялась, чтобы сесть поудобнее, но то ли её движение неверно поняли, то ли так совпало, но сильные руки подхватили её снизу и аккуратно насадили на ставший вдруг очень жёстким член. Глаза девушка закрыла ещё во время поцелуя, и потому не видела, как удивлённо взглянул на неё арранкар. Зато почувствовала, как замедлился спуск по прохладному стволу, как нехотя расходится что-то в глубине её тела, как сжимаются мышцы, сопротивляясь проникновению.
- Поцелуй меня, - властно произнёс внезапно хриплый голос, и Орихиме открыла глаза, чтобы не промахнуться мимо жадно приоткрытого рта.
Поцелуй был холодным снаружи и очень горячим внутри. Стихшее было урчание отозвалось дрожью где-то в носу и приятной теплотой внизу. Там, куда с прежним упорством прорывался нежданный нарушитель.
Девушка с облегчением выдохнула, когда её бёдра коснулись холодных ног Гриммджо, но тут же руки, которые нежно опускали её, медленно потянули вверх. Она всхлипнула, когда к скольжению внутри добавились прикосновения снаружи. Арранкар одной рукой направлял её движение, а пальцы второй вытворяли что-то совсем уж непристойное, отчего кругом шла голова и хотелось кусаться. Она тут же прикусила нижнюю губу Гриммджо, ощутив упругую мягкость под жёсткой оболочкой. Вот теперь арранкар зарычал. Его движения ускорились, отчего грудь Иноуэ закачалась, задевая набухшими сосками гладкую кожу его груди. Девушка вскрикнула и попыталась отстраниться от ставших обжигающими прикосновений пальцев. Но мир снова перевернулся, укладывая Орихиме на мягкую шкуру и придавливая сверху рычащим от страсти Джаггерджаком. Каждое движение арранкара отзывалось волнами удовольствия, распространяющимися от скользящего внутри члена, вылизывающего шею языка и щекочущего спину меха. И когда девушке стало казаться, что сейчас у неё взорвётся либо сердце, либо голова, Гриммджо взвыл, извергаясь раскалённым, по сравнению с кожей, семенем. Это было слишком для переполнившейся чаши ощущений Химе, и она закричала, выгибаясь всем телом в оглушительном оргазме.
Орихиме почувствовала, как её заворачивают в одеяло и кладут на кровать.
- Всё получилось, Гриммджо-кун, - сказала девушка, не слыша собственных слов за стучащим в ушах сердцем.
Дверь бесшумно распахнулась, и на пороге объявился Гин, из-за плеча которого как-то слишком безразлично пялился Улькиорра.
- Отойди от неё, мусор.
Джаггерджак, уже полностью одетый, буквально вылетел в коридор.
- Ты бы хоть барьер поставил, Гриммджо-ку~н, - усмехнулся Гин. - Теперь сам будешь объяснять Владыке, почему так затянулся показ одной-единственной картинки.
